Дырка для ордена - Страница 111

111

– Добрались? Вот и ладненько. Пошли.

В доме помещалась явочная квартира, устроенная так грамотно, что их здесь вовек бы не нашли, если бы даже не удалось избавиться от «хвоста».

Сначала Тарханов отпер своим ключом невысокую калитку в глухих железных воротах, через тщательно очищенный от снега двор, где стояло два легковых автомобиля и трехосный армейский джип, провел гостей к двери «черного» хода, а потом они долго пробирались запутанными и заставленными пыльной ломаной мебелью коридорами, то поднимаясь по деревянным лестницам, то снова спускаясь.

Внутри дом оказался гораздо обширнее, чем казался с улицы. И, доведись выбираться отсюда самостоятельно, Ляхов бы непременно заблудился.

Наконец Сергей привел их куда надо.

Тесноватая квартира из трех проходных комнат, обставленная как жилище аккуратного, но не располагающего лишними средствами холостяка.

– Раздевайтесь, присаживайтесь, будем знакомиться. Неверов, Арсений Николаевич, – поклонился капитан Елене.

Ляхов понял, что Сергей не хочет, чтобы женщина знала, что он и пресловутый Тарханов, о котором Вадим просто не мог не рассказать своей подруге, одно и то же лицо.

Ну, так, значит, так.

– Чай, кофе? Больше пока ничего не предлагаю, обсудим наши проблемы, обедать поедем.

Из смежной комнаты появился еще один человек, Ляхову не знакомый. Постарше их с Сергеем и на вид довольно сумрачный.

– Здравствуйте. Виктор Викторович Стрельников, если угодно. Подполковник. Мне и поручено заниматься вашим делом. Арсений Николаевич нам кое-что рассказал, мы прикинули и решили, что повод для работы есть. Вот сразу и начнем.

– Вам – это кому? – уточнил Ляхов. По чину он был выше Стрельникова и не собирался исполнять роль потерпевшего на допросе в полицейском участке.

– Командованию подразделения, в котором служит Арсений Николаевич. Данные ситуации входят в сферу нашей компетенции. Пока этого достаточно.

– Благодарю, вопросов больше не имею.

– Если так, с вашего позволения я хотел бы побеседовать с Еленой Артуровной. – Лицо подполковника по-прежнему оставалось нейтрально-хмурым.

– А я, соответственно, с Вадимом Петровичем, – заявил Тарханов и увлек Ляхова в соседнюю комнату.

– Чего это он у вас такой? – довольно похоже изобразил Вадим мимику Стрельникова.

– Характер. Нет, мужик он нормальный и специалист высококлассный. Ты с ним по пустякам не затевайся.

Тарханов выложил на стол сигареты и зажигалку, устроился поудобнее на желтом венском стуле.

– Излагай. Каким образом очутился в Сходне, как с девушкой встретился и вообще все, что сам по этому поводу думаешь.

– Примерно то думаю, о чем тебе уже говорил. Вал невероятного нарастает по экспоненте.

Не прошло и двух суток, а я встретил свою бывшую возлюбленную, с которой не виделся пять лет. Она узнала о нашей с тобой виктории из журнальчика, единственного в мире, который хоть что-то об этом написал и неизвестным образом оказался именно в этот день и час в том ларьке, мимо которого Елена проходила.

Еще через неделю ее муж получил предложение перевестись на работу в Москву. Под это дело она собирается и приезжает сюда, а ее мужа вдруг задерживают там, по причине столь удачно вспыхнувшей войны.

Далее – до отъезда ее успевает разыскать некий «коллекционер», живо интересующийся подобранной мною саблей.

Елена добросовестно старается меня искать, но не находит. Друзья «коллекционера» держат ее на коротком поводке и здесь, и в страхе перед ними она решает спрятаться на даче в Сходне.

Именно туда в это же время приглашает меня девушка, с которой я познакомился при странных обстоятельствах, причем ее дача расположена прямо напротив трактира, в котором решает пообедать Елена. И как раз в тот момент, когда Майю вдруг кто-то вызывает по телефону в Москву. Она зовет меня с собой, а я отказываюсь, поскольку еще не накатался и в Москве мне делать нечего.

Елена наблюдает момент прощания и узнает меня, потому что села за единственный столик, от которого видны ворота Майиной дачи.

Мало тебе этого? Так я еще не все совпадения и странности обрисовал, только наиболее существенные.

Как хочешь, а я думаю, что мы имеем дело с грандиозным катаклизмом, деформацией закона причинности в планетарных масштабах. Великая флюктуация, если угодно..

Тарханов слушал его со странным спокойствием, не перебивая и не задавая вопросов, пока Вадим, наконец, не замолчал, выдохнувшись.

– Хорошо, предположим. Картинку ты изложил впечатляющую. Только ведь это только так кажется, что нынешние события так уж невероятны. Просто ты смотришь на них под иным углом, как бы на лабиринт – сверху. Оттого и выводы делаешь.. – Он пошевелил пальцами, пытаясь подобрать подходящее определение, не сумел и продолжил: – Ведь вся наша жизнь – цепь ровно таких же случайностей, но не слишком явных. Ее можно в любую сторону продолжать, от конца до начала наших жизней и даже дальше, поскольку и родились мы тоже в результате совпадений столь же невероятных. Просто никто не взялся все имевшие место коллизии наши и наших родителей и столь же невероятные сцепления случайностей прослеживать.

– Философом ты стал, – усмехнулся Ляхов. Пока что слова капитана его не убеждали. В принципе верные, они все же соответствовали именно данному сюжету.

– Куда ж без этого. Поэтому предлагаю – гипотезу о флюктуации оставить до другого раза и сосредоточиться на вещах бесспорных и имеющих практический смысл. Именно.

Он закурил уже третью подряд сигарету.

– Эту историю я вчера немедленно доложил своему непосредственному начальнику, кап-два Кедрову. Он к ней отнесся с большим пониманием, поскольку наверняка знаком с Чекменевым и прочими. Степень его информированности мне знать не положено, да это и неважно. Короче, сейчас весь наш отряд, а это больше сотни весьма толковых специалистов, работает по этой теме.

111