Дырка для ордена - Страница 70


К оглавлению

70

– Но дела у него идут более чем хорошо, Володя уже приобрел себе виллу в предгорьях Альп, и можно надеяться, что съезжать в обозримом будущем не придется..

Наконец они добрались, Максим с третьего раза попал ключом в замочную скважину и отпер дверь.

Пока доктор в ванной приводил себя в рабочее состояние, Ляхов бегло осмотрел квартиру.

Она ему понравилась. Правда, потолки слишком уж высокие по отношению к скромной площади комнат. Кабинет, по трем стенам с полу до потолка заставленный книжными полками, небольшая гостиная, где с неизменными книгами соседствовал странной конструкции дальновизор, похоже, что самодельный, окруженный несколькими электронными блоками. Из мебели имелся только низкий журнальный столик и диван, очевидно, служащий Максиму постелью.

Над диваном висел писанный маслом портрет довольно симпатичной девушки лет двадцати двух. Возлюбленная, наверное, а возможно, и мать, не угадаешь, поскольку одета она была в стилизованное под восемнадцатый век платье с глубоким декольте.

Пока он рассматривал портрет, вернулся Максим.

С мокрой после душа головой, в домашней куртке и брюках из коричневого вельвета и, похоже, принявший отрезвляющее снадобье, поскольку выглядел вполне прилично.

– Перестарался я, – с извиняющейся улыбкой сообщил он, – давно выпивать не приходилось.

«Видел бы ты меня в Хайфе», – подумал Ляхов и ответил подходящей к месту поговоркой:

– Кто пьян да умен, два угодья в нем.

– А что, все нормально было, я лишнего ничего?..

– Неужто не помнишь?

– Так, местами. Основное помню, а кое-где и провалы..

«Плохой признак, – опять подумал Ляхов. – Выпили-то всего ничего, по двести пятьдесят водки и по бутылке хереса. Для хорошей гулянки – аперитив. Хотя, если без привычки..»

Он успокоил Максима, и они вместе пошли варить кофе, по которому доктор тоже оказался большим мастером.

На кухне у него имелось до десятка кованых медных турок разного размера и емкости, на стене висела стационарная немецкая кофемолка, похожая на старинный телефон, а в шкафчике в жестяных банках хранились запасы зерен, зеленых и жареных, бразильских, колумбийских, перуанских и индийских. Рецептов врач тоже знал множество, и они долго, азартно препирались, чьи приемы и методики правильнее и лучше.

Потом сидели за дубовым столом на пузатых резных ножках, пили густой, обжигающий, невероятно душистый кофе с кремовой пенкой, причем Ляхов еще и прихлебывал из рюмки «Бенедиктин», а Максим от ликера категорически отказался.

Невропатолог пребывал сейчас в самом подходящем состоянии, чтобы вытянуть из него какую-нибудь значимую информацию. Вадим и сам пока не знал, какую именно, но чувствовал, что дело того стоит.

Либо, хотя и маловероятно, коллега представляет для него угрозу, пусть и неопределенную, либо, наоборот, он может весьма пригодиться в новой жизни. Пока в академии у него нет друзей, и с товарищами по группе только-только успел познакомиться, а заводить полезные связи надо.

Врач в армии, если у тебя с ним хорошие отношения, – полезное знакомство. Это он знал по собственному опыту, правда, с другой стороны.

Максим, в свою очередь, продолжал прощупывать его, но, как всякий не до конца протрезвевший человек, делал это не совсем ловко, поскольку себя ощущал хитрым и умным, а собеседника недооценивал, точнее, вообще не принимал его во внимание.

В общем, говорили они долго, то о том, то о другом, и все постепенно стало напоминать бессмысленно затянувшуюся шахматную партию, когда у игроков осталось по королю, коню и паре пешек.

Первым не выдержал Максим.

Он раздавил в пепельнице очередную сигарету, которые не столько курил, сколько портил, то забывая на краю пепельницы, где она бесполезно сгорала до фильтра, то гасил, не выкурив и половины, и тут же поджигал новую.

– Ну, короче, так. Хватит нам му-му гонять. Что-то я про тебя узнал, что-то ты. Но без откровенного разговора не обойтись. Положение у меня почти что безвыходное..

– В чем же это? – не понял Ляхов. – Для первого знакомства все нормально. Выпили, потрепались, убедились, что и дальше можно. В чем проблема?

– А в том, что я своими исследованиями занимаюсь уже второй год. А что толку? Нужно же принимать когда-нибудь решение..

– Опять не понял. Какое решение? Выходить с темой на ученый совет? Статью писать, или как?

– Да при чем тут статья? Я открытие мирового уровня сделал, но не знаю, как им распорядиться. Тут дело, может быть, о судьбах мира идет. Да не может быть, а точно, поскольку возможности открываются..

Ляхов почти насильно всунул между пальцами врача высокую рюмку, до краев полную шестидесятиградусным золотым ликером.

– Так. Выпей не спеша, потом пару глотков кофе, глубоко вздохни и начинай говорить по делу, если считаешь меня достойным своей тайны. А если нет – допивай кофе до конца и ложись спать. А я пойду. Тайна вклада, разумеется, гарантирована.

– Сиди! – Максим нажал Ляхову на плечо, после чего послушно выпил ликер и схватил из пачки новую сигарету. – Слушай. – Он хитро, но как-то кривовато усмехнулся, из чего Вадим сделал вывод, что приятель отнюдь не протрезвел, просто находится в следующей фазе, когда тяжелое опьянение подавляется сильным нервным напряжением.

– Если моя теория верна, то, открывая ее тебе, я ничем не рискую, а если нет – все равно наплевать, расскажешь ты о ней кому-нибудь или нет..

Из последующего Ляхов узнал действительно интересные вещи. Выходило так, что Максим на самом деле изобрел устройство, позволяющее анализировать личность человека практически по всем параметрам.

70